Немного о важности
Место действия и персонажи вымышленные
и обитают в романе-антиутопии «Колхоз»!
История первая. Начальник базы говновозов
После очередной попойки Вова, чуть открыв глаза, не вспоминая, но сильно чувствуя вчерашний уикенд, в недельном тренировочном костюме выдвинулся на работу. От него разило различными ароматами уличного авангарда: перегаром, потом и говном. Последний аромат был профессиональным. Он был водителем говновоза. Его жизнь была приучена к истине, что сыр «Дружба», что икра белуги или омары — у всего итог один.
На базе говновозов (в офисе) Вова узнал новость, что у них сменился директор и имя нового будет объявлено на летучке в 10 утра.
Стоя рядом с кулером, он встретил своего коллегу-собутыльника, который так же жадно, как и Вова, вливал в себя холодную воду.
— Не говори, Вован, теперь еще нужно будет привыкать к новой метле.
— Коль, а ты думаешь, кого поставят?
— Не знаю, не до этого… знаю лишь то, что башка болит после нашего вчерашнего очередного сабантуя.
— Да, самому плохо… ладно, пошли в зал.
Весь коллектив точно в срок занял свои места на деревянных лавочках, покрытых пятью слоями краски, в стихийно организованном «конференц-зале» на складе шлангов для откачки говна.
Выступление началось со слов заместителя главы управления по хозяйственной службе деревни Сучкино.
— Дорогие работники, мне велено объявить вам имя нового директора. Мы пришли к выводу, что лучше всего на эту роль подойдет человек из коллектива. Мы считаем, что с этой ролью справится тот, кто стоит у истоков протекающих, так сказать, здесь бизнес-процессов.
В зале начался шум. Все взволнованно стали ожидать, чье имя будет объявлено.
— Да наверно, Зинку выберут, — зевая, произнес Коля, — ей богу, говорю. Она постоянно у начальства шлындает.
— Да, Коль, наверно, ее. Она из нас одна в говне не мажется… Сучка она, конечно, сколько раз уже стучала. А мы, простые мужики, хотим отдохнуть, расслабиться после работы.
— Это да. Тут на днях мне сказала, что путь у алкоголиков один и нам с тобой недолго осталось. Совсем одурела, такое живым людям говорить.
— Тоже на днях мозги правила. Говорит, что даже мне говно бы не доверила, а так же знает про то, что мы с тобой бензин сливаем и продаем.
— Кстати, не одолжишь 500 рублёв до конца недели? С деньгами беда, а получка только в пятницу.
— Слушай, у самого с этим проблема, но 200 рублями могу уважить. У меня тут со вчерашнего сабантуя пол-литра осталось. Может, вечером повторим?
— Коль, я даже не знаю. Я сегодня утром еле себя нашел.
— Да ладно тебе… Володь, мы же крепкие! А тут добро пропадает.
— Что же оно пропадает, сам давай эту бутыль и завершай.
— Один не могу! Принципы… я же не алкоголик какой-то. Интеллигентный человек! Если и пью, то только ради поддержания дружеской атмосферы в компании.
— Ну если дружеской атмосферы, то можно. Голова и так уже болит, хуже не будет.
Заместитель главы продолжал свою речь:
— Наша база — это одно из центральных мест, куда стекаются все противоречия…
— А если тебя выберут, что первым делом сделаешь?
— Ну это понятно… — зевающе продолжил Коля. — А в плане работы какие указания дашь?
— В плане работы… думаю, уменьшу рабочие часы и подниму зарплату.
— Ооо… это правильно. Человечище ты, Вова!
— Нами решено, что данную должность займет Пердоплюев Владимир Геннадьевич, как человек, выбравший нас однажды и не променявший ни на что другое.
В момент оглашения уже не Вова, а Владимир Геннадьевич или, если точнее, Пердоплюев Владимир Геннадьевич, директор базы говновозов, не мог поверить своим ушам. Его назначили на высокую должность, хотя из главных его заслуг до этого за всю прожитую жизнь была грамота, полученная в 8 классе за уборку снега.
— О дела… — почёсывая затылок, произнес Коля. — Вован, а ты фартовый! Как говорится, из грязи в князи, пусть и дерьмовые.
— Заткнись! Не Вован я тебе, а Владимир Геннадьевич.
И бывший Вова, гордо подняв голову, вышел в зал в ожидании оваций и поздравлений.
Уже месяц, как наш новоявленный управленец трудится не покладая рук. За этот месяц Владимир Геннадьевич стал очень важным человеком. Со старыми корешами теперь только деловой стиль общения с соблюдением субординации. И его можно понять, должность ответственная, все фекальные массы Сучкино в его руках.
Первое, что сделал Владимир Геннадьевич, как и обещал, поднял зарплату, себе. График и правда стал у него свободный. Запах перегара со «Столичной» сменился на шотландский, а спортивный стиль — на деловой.
Зинка теперь его секретарь. Постоянно повторяет, что только в нем видела настоящего руководителя и настолько сильного, мужественного мужчину еще не встречала.
Кореша у него новые: глава поселения и другие управленцы Сучкино. Сабантуи если и устраивают, то в лучших саунах поселка.
Кабинет обставил как положено: стол дубовый, кресло кожаное, стол массажный. На последнем Зинка делает ему массаж.
Бывший наш Вовка завел себе аккаунты во всех разрешенных социальных сетях. Ну, а как без них, человек он теперь важный, в пример всем. В одном посте березу сажает. В другом мусор убирает. А в последнем во главе колонны говновозов с торчащим партийным флагом из кабины и большим портретом президента на пассажирском сиденье ведет всех на «священный» бой с нечистотами Сучкино.
Недавно квартиру получил, чуть не оставили без нее. Сначала сказали, что очередь для школьного учителя подошла, но в дело вмешался глава и все уладил.
Владимир Геннадьевич — человек у нас теперь важный, и язык не поворачивается назвать его Вовкой.
Быстро войдя в школу, Петр Николаевич в коридоре пересекся с Еленой Петровной, директором Сучкинской гимназии.
— Доброе утро, Елена Петровна!
— Доброе утро, уже был звонок на урок!
— Слышал, вот и бегу. Но у меня есть один к вам вопросик.
— Да, давайте, но только быстрее.
— Петр Николаевич, вы опять про свои платы. Но сказала же, как будет возможность, закупим. Я тут, кстати, наслышана про ваш самостоятельный поход с детьми, который мной не был согласован. Я уже вам поясняла, что у школы нет лишних средств. Во-первых, тратя свои личные средства, вы ставите меня в неловкое положение. Во-вторых, проводя походы, не согласованные со школой и управлением образования, вы подвергаете нас опасности.
— Ну Елена Петровна… Они же дети…
— Что Елена Петровна, я уже 50 лет Елена Петровна. Вы только представьте, что будет, если, не дай бог, что-то произойдет! Да нас всех посадят. Вы и без меня прекрасно это знаете.
— А теперь быстро идите на урок!
Петр Николаевич работал учителем информатики уже больше 30 лет. Начинал он еще в то время, когда были такие ЭВМ, как Sinclair ZX-Spectrum. Дети очень любили Петра Николаевича. Он постоянно с ними организовывал различные походы на выставки, вел дополнительные кружки по программированию и робототехнике.
Петр не женат, без детей. В общежитии у него была одна комната. Он стоял в очереди на квартиру. Недавно должен был ее уже получить, но в последний момент квартиру отдали другому. Как пояснили, важному человеку для Сучкино.
Школа и дети были главным для Петра Николаевича. Своей семьи у него не было, и они ему ее заменяли.
— Петр Николаевич, а как понять, что для меня важно? — спросил Дениска.
Денис был для него как сын. Они очень много проводили времени вместе. Больше всего Денис любил робототехнику. Он мог часами с Петром Николаевичем собирать различные устройства. Недавно они смастерили собственную систему видеонаблюдения и запрограммировали ее для отслеживания бегающих школьников по коридору.
— Дениска, на данный вопрос нет верного ответа. Точнее, тут каждый сам решает, что для него будет важным. Одни это понимают сразу, а другие — лишь когда теряют. Важными для тебя могут быть как люди, так и предметы или какое-либо дело. Дениска, ты это почувствуешь.
— А вы уже почувствовали, что для вас важно?
— Да, — ответил задумчиво Петр Николаевич, — я уже давно почувствовал, что для меня важно мое дело. Я имею в виду работу и вас, моих учеников. А что с проектом, Дениска?
— Я уже подготовил документацию. Завтра вам ее покажу.
— Прекрасно, тогда завтра заявку оформим и отправим на конкурс.
Был дождливый осенний вечер. Улицы были укутаны в темноту. Петр Николаевич, попрощавшись с Дениской, направился в сторону дома. Прогуливаясь по улице, он размышлял об их совместном проекте к конкурсу. У него появилась новая идея с доработкой, о которой он расскажет завтра Дениске.
Владимир Геннадьевич, в очередной раз хорошо отдохнув в сауне со своими новыми лучшими высокопоставленными друзьями, уже около 20 минут пытался залезть в свой новый автомобиль. Он себе недавно купил черный внедорожник. Такие автомобили были очень популярны в его новом кругу общения.
В свой внедорожник он не мог попасть по причине слабости, которая его настигла после четырех бутылок коньяка, которые они дружно и совместно с проститутками распили в сауне.
— Володь, ну что, залез? — окликнул глава города.
— Конечно, я уже практически еду.
— Ты смотри аккуратней, машину не разбей. А то жалко будет, еще совсем новая.
— Я майора предупредил, твой автомобиль никто не остановит, можешь ехать спокойно.
Владимир Геннадьевич завел автомобиль и направился в сторону дома. Дороги он практически не видел. Вокруг была темнота, лишь небольшие расплывчатые яркие вспышки медленно проползали мимо него. В какой-то момент он почувствовал, что его автомобиль будто на что-то наехал. Он затормозил, но выйти из автомобиля не осмелился, так как он помнил, как ему было тяжело попасть внутрь. К тому же, на улице было холодно и мерзко. Периодами Владимир Геннадьевич отключался и переходил в режим сна.
Чуть позже, в очередной раз придя в себя и воскликнув «За Сучкино!», он вдавил педаль в пол и на полной скорости влетел в бетонный забор.
На следующее утро стало известно, что начальник базы говновозов ночью разбился насмерть. В его крови зашкаливал уровень алкоголя. Перед тем, как разбиться, он сбил насмерть пешехода на тротуаре.
Никто из его новых или старых друзей не пришел на похороны. Все высокопоставленные люди Сучкино утверждали, что плохо знали его, он всегда вызывал у них подозрения и они практически с ним не общались. В партии попросили отметить, что он не состоял в ней, а символику в своих соцсетях использовал в целях собственного пиара и без данного ему на это разрешения.
Холодный пронизывающий осенний ветер кружил по земле золотую листву. Дениска, ощущая боль и пустоту, смотрел на памятник Петра Николаевича, рядом с которым скромно лежала в деревянной рамочке грамота за первое место на конкурсе. Дениска ее получил за проект, который они вместе готовили. Он не мог контролировать слезы. Они появлялись сразу, как только мысли и воспоминания о Петре Николаевиче настигали его.
В какой-то момент Дениска произнес:
— Петр Николаевич, я понял, кто важен для меня, но, к сожалению, когда потерял его…