Параллельно идущие
— Что творишь? — услышал по телефону в ответ от Л. К. наш уже немолодой студентик.
Он понимал, что, скорее всего, произойдёт дальше, но ему хотелось этого, и поэтому ответил:
С похожих фраз в жизни двух наших героев многократно начинались мимолётные истории. С его стороны всегда была романтика, с её — как минимум хорошая игра.
Им нравилось начинать каждую новую историю, будто 15-ти лет жизни и не было, а прошёл всего один день. Возможно, такой подход позволяет ощущать себя всё теми же молодыми романтиками.
— Да, можно. Сейчас подберу спектакль.
— Ой, не нужно только строить из себя жертву.
— Мне это в тебе всегда и нравилось, — произнёс он с восхищением.
— Ум. Но только я не строю из себя жертву.
— Но выбрал именно этот спектакль.
— Это просто один из вариантов.
— Хорошо, но на него мы не пойдём.
— Нет уж, слишком много бабочек в заду и трагизма.
— Но тебе же нравится тема любви?
— Мне нравится, когда она пропитана искренней, а не наигранной любовью. Да и ты умирать за меня не собираешься…
— И почему я должен умирать? Почему вообще кто-то должен умирать в истории о любви?
— Вот поэтому и не надо претендовать на рыцарство, — протяжно и с усмешкой ответила она.
— Я помню, как тебе понравились любовные письма великих людей. А мои письма за последние годы тебе нравились?
— Давай дальше, какие ещё есть предложения?
— Возомнил себя писателем? Мастером? Я не Маргарита и душу никакую ради тебя закладывать дьяволу не собираюсь.
— Почему ты все сюжеты спектаклей перекладываешь на наши взаимоотношения?
— Ничего я не перекладываю. Просто ты такие сюжеты выбираешь и хочешь что-то подчеркнуть ими.
— Я тебе уже много раз говорила, что политика не интересует. Ты никогда меня не слышишь.
— Если бы это было так, ты бы не делал таких предложений…
— Ты прекрасно знаешь, что это неправда. Я всегда тебя слышал и всегда пытался помочь, если требовалось.
— Да, да. Вспомним последний случай. Я ему рассказываю про кассеты, на которых память моего детства, а он берёт и прерывает меня… И ради чего? Показать Волан-де-Морта на светящихся билбордах…
— Если бы я сразу не обратил внимание, мы бы проехали мимо и пропустили зрелище, олицетворяющее Оруэлла. И прошу заметить, при этом я тебя слушал, да прервался, но вернулся к разговору обратно.
— Ну конечно, светящиеся билборды с Волан-де-Мортом важнее моего детства. Приведи любой пример, когда ты слышал меня?
— Массаж в Сочи. Я тебя тогда услышал. Ты устала после сеанса. Устала твоя спина, и мне захотелось хоть чуть-чуть помочь тебе. В тот момент я почувствовал, что тебе это нужно.
— Ну вспомнил, ещё старее не мог найти пример? Архивариус…
— Последний букет полевых цветов, который я подарил тебе. Это так нетипично для меня, ты знаешь, что я дарю обычно розы. Но я слышал тебя и помню, как ты говорила о том, что любишь полевые цветы. И поэтому перед той встречей я мечтал случайно наткнуться на бабушку, продающую их, чтобы подарить тебе эти цветы. Кстати, букет понравился?
— Давай дальше, что ещё можешь предложить, романтик?
— «Богач, бедняк»? Я советовал тебе данную книгу. Ты открыла её в середине и, прочитав отрывок: «В большинстве случаев семьи распадаются не из-за измен, а из-за энергетической несовместимости», сказала, что она тебе уже понравилась.
— Я ещё её не прочитала. Поэтому на него мы не пойдем. Не хочу заранее знать, чем закончится.
— А у нас есть энергетическая совместимость?
— Ага, как у двух однополярных магнитов.
— Но зачем ты так? Как минимум ты как-то назвала нас психопатами.
— Не психопатами, а невротиками. Но если тебе очень хочется, можешь одиночно перейти в статус психопата.
— Нет уж… Если только вместе. Я буду Наполеоном, а ты Джозефиной.
— Ну ты максимум тянешь на торт «Наполеон», не больше.
— Смешно… Пошли шутки за 300. А как насчёт мюзикла «Ничего не бойся, я с тобой»? Я знаю, что ты любишь Питер, как и я. Помнишь нашу случайную встречу? Пляж Ласковый, вино из «Магнита», фото на берегу?
— Нет! И видишь, ты сам подбираешь такие сюжеты.
— Для меня это одно из самых ярких впечатлений в жизни.
— Я не могу быть неярким впечатлением.
— Давай без соплей и ванили. А у тебя потеют ноги?
— Чего? Зачем ты это спрашиваешь? То спросила, что я буду делать, если приспичило в пробке, то — пучит ли меня от яблок.
— Не хочешь, не отвечай. Это обычные житейские вопросы.
— Самое страшное, что я тебя люблю за это.
— Может, в Моссовет на спектакль «Супружеская жизнь. Перестройка»?
— Что ещё за «Супружеская жизнь»?
— Ахаха… Кстати, однажды с тобой я ощутил тяготы супружеской жизни.
— В Сочи. В те дни ты максимально вела себя, как после 30-летней супружеской жизни. Особенно запомнился твой лоток с едой из столовки для меня. На вопрос: «А где приборы?» ты ответила: «Так поешь». А также постоянные выговоры за лишние траты на такси. У тебя тогда не было настроения, так как был план (меня об этом плане не уведомили), чтобы я поехал с вами в качестве водителя арендованного автомобиля. А мне этим так не хотелось заниматься, что я даже полюбил пить краснодарское домашнее вино.
— Дурак, тебе так сложно было нас повозить?
— Мне? Нет! Просто было сложно принять, что моя ценность всего лишь в наличии прав. Но уехал я, кстати, потом не по надуманным причинам, а реальным — семейным.
— Да, да. Ты на следующий день был в солнечной Москве, а мы с подругой спасались от наводнения…
— Как хочешь. А ты помнишь наш тогда разговор ночью на берегу моря?
— Нет, конечно. А что в нём особенного? Что вообще у нас с тобой может быть особенного?
— Меня тогда поразило, почему ты всегда наши разговоры сводишь к квартире. Потом к знакомому, который скупает недвижимость, восхищаясь, какой он из-за этого молодец. Неужели наличие квартиры как-то характеризует человека? Мне кажется, нет. И для себя я давно решил, что это вопрос семейный. А одному незачем бросать ипотечный якорь и швартовать себя навечно в гавани долгов.
— Нашёл себе красивое оправдание…
— Ой всё… Так, идём на Таганку, спектакль «Письма о любви». Если и смотреть про любовь, то настоящую.
— Хорошо. В среду в 19 часов. До встречи. Скучаю.
— Я уже сказала, без соплей. Пока.
В день спектакля она, как всегда, была бесподобна. Её волосы, очаровательные голубые глаза, красная кофта, чёрные джинсы и восхитительные ножки, обутые в красные туфли, создавали образ женщины, которая только своим появлением уже констатирует победу над всеми, кто находится рядом.
В начале всё было даже дружелюбно и романтично. Они шутили. Позже она чаще стала уходить в телефон, и её улыбающееся лицо наполнялось нотками недовольства и раздражения. Наш уже не особо молодой студентик понимал, к чему всё идёт. Он знал это выражение лица…
После спектакля он довёз её до дома. Они попрощались. Она сделала это максимально отстранённо.
Вернувшись домой, он написал ей: «Спокойной ночи».
Он отправил ей ещё одно сообщение: «Могла бы и ответить. Почему ты всегда в конце так поступаешь?»
Ответа так и не последовало… Они снова встретились через полгода.